— За что?!

— Не придуривайся! Куда пациента тащил?! А ты, Юлька, куда смотрела?!!

— Наблюдала. Они еще ничего не успели…

— Да! Мы еще ничего не успели!!

— Может, хватит орать у меня над ухом! — не выдержал я, — Мать вашу! И так пулю поймал, и голова раскалывается, и вы тут еще!

Что интересно, все заткнулись, посмотрев на меня с видом «жопе слова не давали», но так, удивленно, мол, «оно разговаривает!». Однако, комментировать не стали.

— Конюхов, — неожиданно спокойным тоном рыжая врачица обратилась к своему визави, — Ты ж, дебил, ему бы капнимку отключил, да? Перед МРТ? Раздел бы пацана?

— Ээ… да, Анна Про…

— И тебе бы *****ц пришёл, недоумок, — широко улыбнулась докторица, тыкая толстым сарделькообразным пальцем в санитаров, — И Валованову с Ерохиной.

Те моментально побледнели, уставившись на меня как суслики на тигра. А главврач продолжала нагнетать, объясняя, что имела в виду. Мол, никакой вам, товарищи энтузиасты недоделанные, нормальной летальщины, а полноценная дурка, где сидеть остаток жизни на седативах, ловя лютые кошмары до конца своих скорбных дней. И всё потому, что у одного питерского выскочки в жопе не кругло, но шило имеется, а вышестоящих членов пососать тут нет, у неё, Анны Прокопьевны Полипенко, пардон, вагина, которая в дополнительном внимании не нуждается. Поэтому энтузиаст от врачебной практики идёт на три больших советских буквы, садится там поплотнее, а затем начинает вращаться и писать по собственному. Тогда она, так и быть, не будет усугублять. Ну а санитарам так просто строгий выговор за желание лизнуть новый член в их многотрудной жизни.

— И это вас еще Юлька не оприходовала! — потрясла очень пухлым кулаком рыжая, а затем, прошлась и по призраку. Мол, коза зловредная, прозрачная, могла бы просто херакнуть придурка бородатого возле кровати, знала же, что не он лечащий врач. Но нет, мы же призраки, мы ж будем инструкции побуквенно выполнять…

— Как меня заколебали эти танцы! — пожаловался я миру, закладывая руки за голову, — Везет же на убийц в белых халатах!

Мир явил толстую ручку с короткими пальцами, тут же пребольно щелкнувшими меня по носу.

— Ты чего старшим хамишь, сопляк?! Да еще и врачам?! — грозно вопросило меня круглое женское лицо, пытаясь выглянуть из-за круглого женского пуза, придавившего мне лоб своими двумя нижними частями.

— Клятва Гиппократа для вас всех пустой звук! — фыркнул я, не видя ничего перед глазами и немало этим не расстроенный, — Как там главное правило звучит? «Не навреди!». А вы вредите и вредите, вредите и вредите! Что за произвол? Я буду жаловаться!

Пятисекундная тишина была мне ответом.

— Так, Валованов, Ерохина, — наконец, выдавила главврач, убирая свое теплое и мягкое пузо с моего лица, — Везите этого п****на мелкого к главному входу. Там уже машина стоит. Совсем я с вами о времени забыла!

— Эй, я ж ранен! — крик души — он такой.

— С сотрясом дома отлежишься, жопу тебе зашили, а со спиной у тебя всё в порядке, — проинформировали меня сверху, — Ушиб просто. Он пройдет.

— А с жопой-то что было?! — почему-то еще сильнее обеспокоился я, пропуская хорошие новости о спине мимо ушей.

— Ты что, не помнишь? — коварно спросила меня шарообразная тетка, заставляя сердце пропустить пару ударов. Правда, затем, она всё-таки милосердно продолжила, — Заточкой тебе в ягодицу попали, а ты, видимо, жопу напряг и лезвие у ножа отломил, неосап ты наш причудливый. Ничего страшного, заживет как на собаке… брехливой.

То есть, тот урод не просто так за мою спину цеплялся. Хотел пырнуть. Моя умная, хитрая и мелкая, по сравнению с предыдущей, жопа… чего бы тебе купить в подарок за спасенную жизнь? Наверное, новые штаны придётся брать. Да и трусов прикупить.

Короткая суета, на меня валятся мои же шмотки, а затем каталка радостно катится на выход. На лифт я смотрел с особой приязнью. Видел как-то в прошлой жизни, как пациентов спускали по ступенькам, долго после этого думал, как так вообще и кто виноват. Но нет, мы же в Стакомске, одном из самых современных городов будущего! Тут в больницах есть-таки лифты!

Внизу меня ждал выкрашенный в буро-зеленый цвет «пазик» с подозрительной решетчатой защитой на окнах. Внутри этого гроба на колесах обнаружился дефицит посадочных и профицит свободных напольных мест, на которые меня бережно опустили. Только вот прямо на холодный железный пол, даже простыночку не подложили! Пришлось в срочном порядке пихать под голову свернутую в комок куртку, а затем, шипя и матерясь, пытаться в лежачем положении натянуть на себя рваные окровавленные штаны, носки и прочее. Жопа и спина тут же дали о себе знать. Висящая над душой Юлька внимательно наблюдала за моими конвульсиями, впрочем, как и водила, хмурый такой узбек, нетерпеливо барабанящий по рулю. Стоило мне только расслабиться, вновь наблюдая вертолетный цирк на фоне Юлькиного прекрасного лица, как товарищ за рулем пришпорил своего коня и… приключения на каталке мне показались репетицией.

Последнее, что я увидел, отъезжая от негостеприимной лечебницы, это троих бравых парней в брониках с автоматами наперевес, бодро стучащих копытами в направлении, указываемом пухлой рукой рыжей шарообразности (ах вот зачем она спускалась!). Кажется, кто-то «по собственному» не допишет… Какая коварная тетка. Уважаю.

Плохо быть юношей бледным, ушибленным и наивным. Простодушно полагая, что меня везут в «Жасминную тень», я задремал себе сном невинного младенца, убаюканного восьмым чудом света — «пазиком» на хороших рессорах. Только вот пробуждение было из рук вон отвратительным, потому что никому не хочется просыпаться, будучи при этом целью деловитых домогательств четырех здоровых и серьезных лбов в военной форме. Правда, я даже хрюкнуть не успел, как один из них, щелкнув чем-то у меня возле лопатки, превратил пусть и неудобный, но гибкий КАПНИМ в жесткий и неподвижный каркас, внутри которого был я. А дальше эти бравые ребята попросту спустили с рукавов нечто вроде толстых крючков на шнурках, подцепили вслух недоумевающего меня, осененного молчаливой Юлькой, да и потащили тем же макаром, каким гроб опускают под землю, только не вниз, а нафиг.

«Нафиг» представлял собой главный вход грубо нелюбимого мной института крупного рогатого скота НИИСУКРС. Мужики было сноровисто потащили бубнящего под нос нехорошее меня внутрь, но тут же сдали назад к пазику, когда к главному входу, противно визжа тормозными колодками, с юзом подъехала самая настоящая, новая, огромная и блестящая «Чайка»! «Чайка»!!

Из автомобиля-мечты пулей выскочила совсем уж невысокая тетка в военной форме, тоже вся толстенькая и кругленькая. Увидев нашу процессию, она подскочила на месте и засеменила прямой наводкой на сближение. Осуществив последнее, тетка игриво жопкой попихала одного из торопливо отступивших и почему-то улыбающихся как дураки военных, а затем, не теряя ни секунды, нагнулась и смачно шлепнула меня по щекам своими ладошками!

— А?!!! — пробубнил я, чувствуя, как в недрах моих потрохов, головы и вообще всего остального загорается вулкан. Только не в плане жжения, а в плане чего-то, неумолимо стремящегося наружу через все доступные отверстия! Светлое чувство счастья, покоя и переполняющей меня жизненной энергии, прихотливо разбавленные жутеньким ощущением, чтобы сейчас обделаюсь, овладели всем моим существом!